Западный фронт. 4 армия в боях 25 июня.

Оборона в районе Барановичей. — Прорыв танковых дивизий Гудериана к Слуцку и бои на реке Птичь. — Отход к Столбцам и Несвижу. — В лесах на подступах к Бобруйску. — Пехотные дивизии противника отсечены от танковой группы

Большую часть ночи на 25 июля все руководящие работники армейского штаба провели в войсках, помогая последним организовать оборону. Когда на короткий срок была установлена связь со штабом фронта, нам сообщили о включении в состав 4-й армии всех дивизий, оборонявшихся в районе Слонима. Для связи с ними мы направили в Слоним полковника Кривошеева. На рассвете он донес, что в течение ночи части налаживали взаимодействие, устанавливали по реке Щара орудия прямой наводки, получали боеприпасы и горючее со склада 155-й стрелковой дивизии в Барановичах.

То же самое происходило и в полосе 55-й стрелковой дивизии, буквально рядом с нашим командным пунктом. Выходившие к Синявке части 14-го механизированного корпуса обеспечивались всем необходимым, в том числе консервами и сухарями, из складов 55-й стрелковой дивизии в Слуцке. [137]

Для усиления обороны 55-й дивизии генерал Оборин выделил отряд танков. Они заняли позицию у полотна железной дороги на перегоне Русиновичи—Тальминовичи. Там же на рассвете были поставлены орудия противотанкового дивизиона и артиллерийский полк. В стрелковых подразделениях бойцы готовили для борьбы с танками противника связки гранат.

Этой же ночью, впервые с начала боевых действий, состоялось заседание Военного совета армии, а затем совещание партийного актива армейского управления. Обсуждался вопрос о задачах армии и мерах повышения боеспособности войск.

Особое внимание было обращено на необходимость строжайшего исполнения приказов. Все сошлись на том, что, во-первых, не надо отдавать невыполнимых приказов, а во-вторых, следует применять самые суровые меры к лицам, так или иначе нарушающим приказ начальника.

Под утро в район Синявки вышли с северо-запада часть сил 42-й стрелковой дивизии во главе с ее командиром генерал-майором Лазаренко и некоторые подразделения 6-й стрелковой дивизии под командованием полковника Козыря. Здесь почти не было пеших. Все на чем-то ехали: одни на грузовиках, другие на подводах, третьи верхом на мобилизованных у местного населения лошадях с примитивными самодельными седлами или вовсе без них. Это было очень похоже на то, что в годы гражданской войны именовалось «ездящей пехотой».

Вместе с 42-й дивизией прибыло и несколько сотен граждан, мобилизованных военкоматами. Большая часть из них тоже была на лошадях, но оружие имели не все.

В Барановичах мы достали железнодорожную дрезину и послали на ней двух командиров штаба армии в Пинск для установления связи с полковником Попсуй- Шапко [138] и командующим Пинской флотилией. Один из посланных командиров должен был добраться еще и до 75-й стрелковой дивизии, чтобы передать генералу Недвигину приказ: в случае невозможности удержать занимаемый им рубеж, отойти к Пинску и возглавить оборона города.

С утра 25 июня противник возобновил наступление в районе Слонима и на слуцком направлении. Около 9 часов его танкам удалось прорваться через реку Щар южнее Слонима, но они прошли не более двух—трех километров от реки и были там задержаны.

Почти одновременно немецкие танковые дивизии, наступавшие на Синявку, сбили с рубежа Щары части 55-й стрелковой дивизии. Однако здесь их атака быстро захлебнулась. У полотна железной дороги Барановичи—Лунинец противник натолкнулся на подготовленный ночью противотанковый рубеж и тоже был остановлен.

Между 9 и 10 часами на командный пункт армии возвратился из района Слоиима полковник Кривошеев и доложил следующее:

— Часа два назад неподалеку от Барановичей меня остановили три броневика. Из среднего вышел командующий фронтом генерал Павлов. Расспросив о состоянии и положении войск армии, он нанес доложенные мною данные на свою карту и в свою очередь сообщил, что на поддержку войск, обороняющихся в районе Слонима, от Столбцов выдвигается механизированный корпус генерала Никитина, Кроме того он приказал передать командарму, что к Днепру сосредотачиваются войска из внутренних округов. Западный фронт должен обеспечить их развертывание. Задача четвертой армии, обороняясь на реке Щара, подготовить оборонительные рубежи в Слуцком укрепрайоне и на реке Случь. С соседней десятой армии Павлов ничего сказать не мог. Правофланговые войска Юго-Западного фронта, по его словам, отошли на реку Стырь.

Выслушав этот доклад, командарм сразу же пригласил к себе командира 28-го корпуса генерала В. С. Попова и поручил ему вместе с армейским инженером полковником Л. П. Прошляковым немедленно заняться оборудованием обороны в районе Слуцка.

— Забирайте все сохранившиеся подразделения своего и четырнадцатого механизированного корпусов, — [139] сказал он Попову, — подчините себе в Слуцке запасной полк н подготовьте для обороны рубеж по реке Случь.

Потом на командный пункт был вызван командант Слуцкого укрепрайона полковник П. П. Денисов. Его доклад буквально обескуражил командарма.

— Прошу иметь в виду, — спокойно сказал комендант, — что все построенные долговременные сооружения в начале весны демонтированы и ни в одном из них нет оружия. Оно направлено в Брестский укрепрайон. Гарнизон наш — всего один батальон, охраняющий сооружения...

В течение всего дня противник продолжал атаки в направлении Барановичи и Синявки, но ощутимого успеха не достиг. Лишь на одном участке восточнее Слонима немцам удалось прорваться на три—пять километров, но зато они потеряли здесь свыше 50 танков. Цементировала оборону на этом направлении по-прежнему 155-я стрелковая дивизия. Командир ее генерал-майор П. А. Александров умело организовал взаимодействие и в своих частях и с соседями. Из полков же особенно выделялся 659-й стрелковый под командованием полковника В. П. Шышлова.

Неудачи в районе Слоннма заставили Гудериана подтянуть сюда свой второй эшелон — 46-й моторизованный корпус.

Ничего не выходило у противника и на слуцком направлении, где действовал его 24-й моторизованный корпус. Оборонявшаяся на рубеже Русиновичи — Тальминовичи 55-я стрелковая дивизия держалась стойко. Ее артиллерия, поставленная на прямую наводку, в упор расстреливала фашистские танки. Здесь же, пожалуй впервые в этой войне, для борьбы с вражескими танками широко были применены связки гранат. Понеся большие потери, противник прекратил дальнейшие атаки на этом направлении около 17 часов. Из частей 55-й дивизии в этот день наибольшую доблесть проявил 107-й стрелковый полк под личным командованием командира дивизии полковника Ивашова{7}.

А в лесах восточное реки Ясельда продолжали вести [140] оборонительные бои 205-я моторизованная и 22-я танковая дивизии совместно с отрядом полковника Осташенко. Они яростно вцепились в прорвавшуюся к Иванкевичам моторизованную дивизию 24-го корпуса Гудериана, громили корпусные тылы и притянули на себя большие силы вражеской пехоты, а отчасти и его танковые дивизии. Таким образом, в центре армейской полосы, между Березой и Барановичами, создалась весьма сложная обстановка. Боевые действия развернулись здесь на нескольких рубежах, находившихся довольно далеко друг от друга, и получился так называемый «слоеный пирог».

По-прежнему стойко держались наши левофланговые дивизии — 6-я и 75-я. Это нашло отражение в одном из боевых донесений противника. Там отмечается, что в конце дня 25 июня 75-я дивизия при поддержке небольших сил артиллерии вновь предприняла контратаку с рубежа Влодава — Малорита.

Героически дрались с превосходящими силами противника и части, оказавшиеся у него в тылу. Оперативная сводка по группе армий «Центр» за 25 июня довольно точно зафиксировала создавшееся положение:

«В Брестской крепости гарнизон продолжает держаться, оказывая исключительно упорное сопротивление... У железнодорожного моста в Семятине в лотах остаются части противника, которые подвергаются сильному обстрелу нашей артиллерии».

А уже после войны бывший начальник штаба 4-й немецкой армии генерал Блументритт сделал следующее признание английскому историку Лиддел Гарту: «Начальная битва в июне 1941 года впервые показала нам Красную Армию. Наши потери доходили до 50 процентов. ОГПУ (по-видимому, имеются в виду пограничники. — Л.С.) и женский батальон (очевидно, жены начсостава. — Л.С.) защищали старую крепость в Бресте... до последнего, несмотря на тяжелейшие бомбежки и обстрел из крупнокалиберных орудий. Там мы узнали, что значит сражаться по русскому способу...»

К сожалению, в тот чрезвычайно трудный день штаб нашей армии не располагал такими данными. Связавшись на исходе 25 июля со штабом Западного фронта, мы передали туда оперативную сводку следующего содержания: [141]

«Части 4-й армии в течение дня продолжали обороняться в районе Слонима, на рубеже Русиновичи — Тальминовичи и восточнее Кобрина. От 75-й стрелковой дивизии из района Малорита и от дивизий, обороняющихся восточное реки Ясельда, сведений нет.

Около 18 часов на командный пункт армии приехал из Бобруйска командир 47-го стрелкового корпуса генерал-майор С. М. Поветкин вместе с несколькими работниками корпусного управления. Командующий армией ознакомил его с обстановкой и объявил, что штаб 47-го корпуса должен будет объединять 143, 121 и 155-ю стрелковые дивизии.

— Сможете ли вы возглавить их бои под Барановичами завтра с утра? — спросил командарм Поветкина.

Тот ответил, что до прибытия всего корпусного управления со средствами связи он считает нецелесообразным вступать в командование.

— К утру 26 июня, — заявил Поветкин, — я смогу лишь уточнить местонахождение штабов дивизий.

Генерал Коробков не стал возражать и отпустил его. Тогда же он принял решение: с наступлением темноты переместить штаб армии поближе к Слуцку. Мы не могли надеяться на длительное удержание оборонительного рубежа у железной дороги Барановичи — Лунинец. Части 55-й стрелковой дивизии были обессилены, артиллерийских снарядов оставалось мало, танков насчитывалось не более двух десятков.

В 21 час мы тронулись в путь. На старой советско-польской границе, у Семежево, машины наши остановились. Впереди все Варшавское шоссе было запружено грузовым автотранспортом. Я пошел узнать, в чем дело.

Возле одной из машин столпились солдаты. Из толпы доносился негромкий голос:

— Еще и двух лет не прошло, как я пересекал эту границу. Только тогда мы двигались в другую [142] сторону — на запад, навстречу немцам. И теперь вот пятимся от них на восток.

— Ничего, скоро конец нашим мытарствам, — утешал невидимого собеседника другой. — Вот станем в укрепрайон, пусть тогда немцы потыкаются в него мордой.

— А где он, этот укрепрайон? — послышался третий голос. — Еще весной мы вывезли из дотов все пушки и пулеметы.

Ненадолго воцарилось тягостное молчание. Потом зазвучал опять первый из услышанных мною голосов:

— Ну что ж, вывезли так вывезли... Значит, так нужно было.

Освещая путь карманным электрическим фонарем, я прошел мимо этих солдат и скоро добрался до головных машин. Выяснилось, что они были задержаны контрольно-пропускным пунктом, выставленным здесь пограничниками. Шла проверка всех, кто ехал или шел из Западной Белоруссии.

На контрольно-пропускном пункте находился и командир Брестского пограничного отряда майор Кузнецов. Он докладывал Коробкову и Шлыкову:

— Штаб пограничных войск приказал мне выставить по старой границе, на основных пересекающих ее путях к Слуцку, контрольно-пропускные пункты, чтобы не дать возможности немцам перебрасывать на восток шпионов и диверсантов. Вот посмотрите. — Кузнецов показал в сторону Слуцка. — Видите пожары?.. И через каждые пять—десять минут в разных местах взлетают ракеты. То там, то здесь слышна стрельба. Это диверсанты пытаются посеять панику в тылу. Они же спиливают телеграфные столбы, режут провода, распространяют враждебные слухи.

— Ну и много вы задержали диверсантов на ваших контрольно-пропускных пунктах? — иронически спросил Шлыков. — Да и как вы их распознаете? Особенно ночью.

— Пожалуй, больше двух десятков взяли, — спокойно ответил Кузнецов. — Как правило, все они одеты красноармейцами. Едут на машинах, мотоциклах, велосипедах и даже верхом. Некоторые пробираются пешком, стараясь затеряться среди уходящих в тыл граждан. Обнаружить их, конечно, трудно, но можно... [143]

— Может быть, это и правильно было в первый день войны, — сказал командарм Кузнецову. — А теперь, когда сюда приблизился фронт, ваши посты только создают пробки, да вызывают недовольство у людей. Помогайте-ка лучше ему. Ну, а попадутся подозрительные лица — их, конечно, задерживайте...

Сандалов Леонид Михайлович Пережитое -------------------------------------------------------------------------------- Проект "Военная литература": militera.lib.ru Издание: Сандалов Л.М. Пережитое. — М.: Воениздат, 1961 Книга на сайте: militera.lib.ru/memo/russian/sandalov1/index.html Иллюстрации: нет Книга предоставлена: Вадим Жилин OCR, корректура, оформление: Hoaxer (hoaxer@mail.ru)